Эта книга, результат трех лет, была завершена в первом изложении, когда разразилась великая война. До весны 1917 года она была еще раз переработана, дополнена и уточнена в деталях. Чрезвычайные обстоятельства замедлили ее дальнейшее появление.

Хотя задачей ее выступает общая философия истории, она тем не менее представляет собою в более глубоком смысле комментарий к великой эпохе, под знаком которой сложились ее путеводные идеи.

Заглавие, установившееся с 1912 года, обозначает в строжайшем значении слова и с оглядкой на закат античности всемирно-историческую фазу охватом в множество столетий, в начале которой мы находимся в настоящее время.

События подтвердили многое и ничего не опровергли. Выяснилось, что эти мысли должны были появиться именно теперь и как раз в Германии и что сама война относится все еще к предпосылкам, при которых могли определиться последние черты новой картины мира.

Ибо речь, по моему убеждению, идет не об одной возможной наряду с прочими и лишь логически оправданной, но о самой, в некотором роде естественной, смутно предчувствованной всеми философии эпохи. Это может быть сказано без самонадеянности. Мысль, отмеченная исторической необходимостью, стало быть, мысль, которая не относится к некой эпохе, а делает эпоху, является лишь в ограниченном смысле собственностью того, кому выпадает на долю ее авторство. Она принадлежит всему времени; она бессознательно бродит в мышлении всех, и лишь случайная частная ее формулировка, без которой не бывает никакой философии, оказывается со своими слабостями и преимуществами судьбой - и счастьем - отдельного человека.

Мне остается только добавить пожелание, чтобы эта книга не выглядела совершенно недостойной рядом с военными успехами Германии.

Освальд Шпенглер

Мюнхен, декабрь 1917